Посольство США в Казахстане опубликовало цикл интервью казахов, побывавших в китайских лагерях перевоспитания, под заголовком «Голоса из Синьцзяна: Нерассказанные истории китайского ГУЛАГа», передает VRK.News.
Как сообщает американсое посольство, эти истории быоначально опубликованы на сайте believermag.com и были записаны писателем-путешественником и журналистом Беном Мауком в сотрудничестве с правозащитной организацией «Атажурт» в Алматы. В 2018 году Бен посетил Казахстан, чтобы взять интервью у членов семьи заключенных Синьцзяна.
Читайте в тему: Китайский посол назвал этническую казашку предательницей, а США обвинил во лжи
Он также взял интервью у бывших заключенных, которые рассказали о собственном опыте. Большинство из них перебрались из Китая в Казахстан за несколько недель, месяцев и лет до встречи, подали заявление на вид на жительство, гражданство, либо пересекли границу.
Все те, кто дал интервью использовали настоящие имена и имена своих родственников, несмотря на риск в отношении членов семьи, все еще находящихся в Китае.
Читайте в тему: Казашку Сайрагуль Сауытбай наградили как отважную женщину в Вашингтоне
Таким образом они надеются оказать давление на китайское правительство, чтобы оно в свою очередь пересмотрело политику массовых задержаний в Синьцзяне.
- Потом я спрашиваю: как погода?
- Лагерь находился где-то в горной местности
- Мы верили тому, что говорили нам чиновники
- Она не читала намаз
- Только тогда мы начали жить достойно
- Ночью они снимали наручники с моих рук, но не освобождали ноги
- Питается вместе с учениками в школе и спит в классах ночью
- Обычных людей пока не задерживали
- Не знаю – наверное, он уже умер
- Наконец-то моя спина может коснуться матраса
- В домах исчезнувших
- Почему вы отказываетесь есть эту пищу, предоставленную вам Коммунистической партией?
- Если я не вернусь, у моих родственников будут проблемы
- Они просто сказали, что это неправильно – поехать в Казахстан и завести ребенка
- Он одиночка, застенчивый и скромный человек
- Было бы неплохо знать свой последний день заключения
- Типичный мусульманин
- Погода портится
- Ночью мы сжигали всё
Ниже приводится текст одного из рассказов.
«Было бы неплохо знать свой последний день заключения»
Рахима работает в швейной мастерской.
Да, я была в лагере. Более года…
Мы думали о наших детях, понимаете? И об их будущем. Вот почему мы переехали сюда. Мы приехали, потому что это родина. Все казахи должны вернуться в Казахстан! Это то, что нам сказали. Итак, в 2013 году мы приехали: мы с мужем и наши четверо маленьких детей – две дочери и два сына. Но поскольку у меня было разрешение на безвизовые поездки, я ездила туда и обратно. Мои родители всё еще были в Китае, так что я навещала их. И до 2017 года не было никаких проблем. Пересекать границу было легко. В то лето я даже работала на границе, в Международном центре пограничного сотрудничества в Хоргосе. Это зона свободной торговли. Вы знаете об этом? Я работала переводчиком на одном из китайских базаров – на рынке Юй. Казахи ездили туда покупать китайские товары. Я работала в качестве переводчика. Когда мои дети начинали учебу в школе, я вернулась в Алматы. В августе 2017 года мои родители вызвали меня обратно в Китай. К ним приходили представители властей.
Родители живут в очень маленькой деревне в округе Текес. Она просто называется Военная конная ферма. Когда я приехала, власти хотели меня видеть. Они взяли у меня образец крови, отпечатки пальцев, записали мой голос на компьютер, сфотографировали меня в фас и в профиль, а затем отпустили. В то время они не сказали мне, для чего это. Я не понимала. Они взяли мой номер телефона, и я вернулась в Казахстан. Позже в том месяце они позвонили мне и сказали, что я должна снова приехать в Китай. Сначала я сказала “нет”. Три дня спустя позвонили мои родители. Власти должны были снова встретиться с ними. Так что, как видите, мне пришлось приехать.
В октябре того же года я пересекла границу, переночевав в гостинице в Хоргосе. На следующий день я добралась до своей деревни и провела ночь в доме моих родителей. Утром шестнадцатого числа явились представители властей. Они сказали моим родителям, что если я не поеду с ними, то мы нарушим какой-то закон. Они сфотографировали мою мать и отца, сфотографировали дом, а потом забрали меня. Они не сказали мне, что везут меня в тюрьму. Они сказали, что я просто должна ответить на несколько вопросов.
Я была доставлена в тюрьму на новом для меня виде транспорта – полицейском автомобиле. Охранники ничего не сказали, ничего не объяснили. Когда я уже собиралась войти в тюрьму, мне надели наручники и наножники. Именно тогда я поняла, что не вернусь домой.
В тюрьме нас было много. В каждой комнате было по двадцать девушек, и комнат было много. Мы сидели, стояли и ели в этой комнате. Мы там также спали. Не было ни спортзала, ни двора. Мы находились в комнате день и ночь. Охранники не были жестокими. Они не били нас просто так, но мы не могли уйти, и если мы не следовали инструкциям быстро, они кричали и оскорбляли нас. Со временем я познакомилась с несколькими другими женщинами. С некоторыми я поддерживала контакт, если мне удавалось найти их после нашего освобождения. Некоторые из них провели там много времени. Что касается меня, то я провела в тюрьме всего семьдесят дней. В декабре того же года меня забрали из тюрьмы в лагерь.
Они называли его Центром профессиональной переподготовки. Мы занимались на уроках китайского языка с утра до вечера, каждый день. Мы также изучали внутреннюю политику КНР. Я уже говорю по-китайски – работала переводчиком, – так что эти уроки мне не приносили пользы. Но забудьте обо мне – в лагере были люди, окончившие колледж! Кто я такая, чтобы жаловаться? Что там делали эти люди?
Все это время я не понимала, что происходит. Я задавалась вопросом: что я сделала не так? Какое преступление я совершила? Почему я здесь?
Когда я спросила в лагере, мне сказали, что я нахожусь здесь, потому что они нашли приложение WhatsApp на моем телефоне. Вы виновны в использовании WhatsApp, сказали они. Они утверждали, что это противоречит закону. Это иностранное приложение: почему вы используете его в Китае? Я сказала им, что живу в Казахстане. Я купила телефон там!
Я пыталась объяснить. Но теперь мне, конечно, ясно, что это был всего лишь предлог. Если бы не было WhatsApp, они нашли бы другую причину. У каждого там была своя история. Некоторые из них были похожи на мою. Некоторые говорили, что их обвинили в чтении намаза или изучении Корана. Некоторые носили хиджаб. Я слышала их истории, когда мы были вместе в нашей спальне, другой большой комнате, в которой жили двадцать или тридцать человек. Мы могли говорить в этой комнате. Снаружи вообще было запрещено издавать звуки.
Власти в лагере были очень строги, гораздо строже, чем в тюрьме. Они обращались с нами не как с людьми, а как с животными. Они били нас, допрашивали, наказывали, заставляя стоять часами, обзывали дурными словами, кричали на нас. Однажды мы вместе поднимались по лестнице по пути на занятия, и мне стало плохо. В тот день у меня болела голова. У меня закружилась голова, я споткнулась, потом начала падать, и кто-то – один из охранников, – ударил меня электропогонялкой. Вся моя рука онемела. Другая учащаяся была вынуждена поддержать меня, чтобы я не упала. Затем нам пришлось продолжать двигаться, чтобы добраться до класса.
Они постоянно использовали эти электропогонялки.
Утром мы пили кипяченую воду, один стакан, и ели простую паровую булочку. На обед мы ели китайскую капусту, сваренную в воде, вот так просто. На ужин у нас часто было то же самое. Мяса не было. Может быть, раз в месяц мы ели плов9.
Это была одна и та же ситуация в течение всего года. Нам никогда не говорили, когда нас выпустят, если вообще выпустят. Мы ходили на занятия каждый день. Раз в неделю нам давали возможность поупражняться час на огороженном дворе на открытом воздухе. Было бы неплохо знать свой последний день заключения – чтобы иметь возможность с нетерпением ждать его, – но они никогда не говорили нам. Каждый день был точно таким же, как предыдущий. Некоторые люди находились в лагере уже год, когда я туда приехала. Я подозреваю, что некоторые из них до сих пор там. Некоторые, как я слышала, впоследствии были приговорены к тюремному заключению сроком от пяти до двадцати пяти лет. Власти утверждали, что нас обучают, но я думаю, что их единственная цель – уничтожить религию, уничтожить национальность, уничтожить традиции.
Пока я была в лагере, начиная с августа прошлого года, мой муж и дети начали подавать петиции и создавать видеоролики о моем деле. Они начали оказывать давление на власти. Я думаю, что именно из-за петиций мое дело было обнародовано, и я смогла вернуться. Все это случилось внезапно в один прекрасный день.
Охранник вошел в нашу комнату и громко прочитал мое имя. Четверо из нас были вызваны, и нам сказали, что мы вернемся в наши дома. Сначала меня отправили в дом родителей, но даже после этого какое-то время они не давали мне паспорт. Моя семья была вынуждена продолжать жаловаться. Я вышла из лагеря в октябре, и, наконец, смогла покинуть Китай в декабре. Так что я нахожусь дома только пять месяцев.
За исключением того дня, когда я прибыла, и того дня, когда я уехала, только один день в лагере отличался от других. Это был день открытого судебного разбирательства. Власти привели семь женщин из соседней тюрьмы, которых обвинили в том, что они собрались в частном доме, чтобы вместе помолиться. Во время Рамадана, в вечернее время, отмечается ауызашар, и семь женщин организовали трапезу и молитву. Таким было их преступление. На суде власти зачитали эти обвинения и приговорили каждую из женщин к семи годам лишения свободы. Они назвали это открытым судом. Ни одна из женщин не произнесла ни слова.
Рахима Сенбай, 31 год
Интервью взято в мае 2019 года
Читайте также:
Китай вывел на орбиту три новых спутника
Microsoft принудительно обновит старый Windows
Новый антирекорд COVID-19 зафиксирован в мире
Таксист отказался брать деньги с девочки-инвалида, прилетевшей на операцию
«Казпочту» возглавил новый руководитель
Задержаны провокаторы беспорядков в Шорнаке
Природный гепарин против COVID оказался эффективнее «Ремдесивира»
Досье о всех педофилах Казахстана выложили в открытом доступе
Уже 80226 случаев коронавируса зарегистрировано в Казахстане
Как могут наказать похитителя девочки в Сатпаеве
